Название: Последняя осень
Размер: мини; 1, 529 слов
Пейринг/Персонажи: Илья / Наполеон
Категория: преслэш, наверное
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: по своей заявке с феста однострочников: O.6 Наполеон и Илья подвергаются воздействию разработки очередного сумасшедшего ученого. Узнав, что им осталось жить меньше месяца, парни пишут списки того, что хотели бы успеть перед смертью, уходят в самоволку и начинают их выполнять.

читать дальше
Осенняя буря, шутя, разметала
Все то, что душило нас пыльною ночью,
Все то, что давило, играло, мерцало,
Осиновым ветром разорвано в клочья.
«В последнюю осень» ДДТ


Свет в глаза, укол шприца в плечо, и тело окатывает жаром, который сменяется холодом, таким окончательным, что останавливает дыхание. Рядом скрипит зубами Курякин, они связаны, они в трюме, качка говорит, что они в море, и все выглядит очень плохо. Но внутренний голос шепчет: «Не паникуй, в конце концов, не в первый же раз».

***

Они в капитанской каюте, люди А.Н.К.Л. заканчивают зачистку корабля, а Уэверли подтверждает плохие новости. Им вкололи «Горгону», после которой, если сразу не принять противоядие, остается жить месяц. По крайней мере, никто еще не прожил дольше. А противоядия на корабле не нашли. Уэверли тактично уходит, давая им время осознать, что они живые покойники, и только за ним закрывается дверь, Курякин вскакивает.
- Надо выпить, - бормочет он, вытряхивая содержимое шкафов и тумбочек, но ничего не находит. – О, сейф! Соло, открой, наверняка, этот жлоб хранил спиртное там.
Между Соло и окружающим миром стеклянная стена, звуки и запахи воспринимаются приглушенно, как будто он уже начал понемногу умирать и уходить из этого мира. Но для этого сейфа он все еще слишком хорош, и Соло открывает его прежде, чем осознает свои действия.
- Угадал, - Курякин открывает бутыль-флягу и разливает прозрачную жидкость по бокалам. – За нас, и не чокаясь!
Соло знает, почему «не чокаясь», он подносит ко рту бокал, делает вдох и морщит нос.
- Фу!
- Да ладно тебе, нормальная настойка, ты бы знал, какую жуткую анисовую водку я как-то пил в Кракове…
Курякин замолкает, поймав мысль, лезет в бюро, достает листки бумаги и два карандаша, кладет один комплект перед Соло, и все это с таким огнем в глазах, что Соло стало бы страшно… если бы он теперь мог чего-то пугаться. Он выпивает противную, маслянистую жидкость, и его начинает бить дрожь. Он никогда не был тряпкой, но знание даты своей смерти не дает сконцентрироваться. Месяц, стучит в висках, месяц.
- Не спать! - рявкает Курякин почему-то по-немецки. – Ты слышал о списках «что я обязательно сделаю, если вернусь с войны»?
Соло, кажется, начинает понимать. Уголок его рта медленно ползет вверх. Он берет листок и начинает писать.
- Со вторым пунктом мне, наверное, потребуется твоя помощь, - сообщает он Курякину. - С первым нет, но если поучаствуешь, не пожалеешь.
- Хорошо, - облегченно вздыхает тот. - Я ведь тоже хотел тебя попросить. Насчет первого пункта.
Соло кидает взгляд на чужой листок, и не может сдержать улыбку предвкушения.
- Будет весело, - обещает он.
Незадолго до швартовки корабля в Афинах Уэверли возвращается в капитанскую каюту и находит ее пустой. Обыск корабля ничего не дает, и с этого момента Соло и Курякин считаются пропавшими.

***

Париж. Отель «Бристоль». Конкурс поваров-любителей.
Соло берет первое место. Курякин наблюдает и внутренне аплодирует тому, как напарник изображает француза. Уэверли появляется в отеле через пять минут после их ухода, и в качестве утешительного приза («Вы, случайно, не дядя мсье Соло? Он предупреждал, что Вы опоздаете, и просил Вам обязательно передать») получает аккуратно упакованное, умопомрачительно пахнущее призовое блюдо.

***

Париж. Штаб-квартира А.Н.К.Л.
- Почему Вы не сообщили их бывшим начальникам? – интересуется Габи.
Она впервые сама заговорила о них. Это ее способ справиться с горем, и Уэверли не может ей в этом отказать.
- Зачем провоцировать у них всплеск паранойи? Не думаю, что Курякин и Соло напоследок навредят этому миру.

***

Дания. Копенгаген.
- Но все же, почему не Фишер? – интересуется Соло, пока они с Курякиным переходят улицу.
Их цель – типичный молодой скандинав, задумчиво сидящий за столиком ресторана с бокалом вина.
- Фишер, конечно, гений, но Бент Ларсен - боец. Наши шахматисты зовут его «датским викингом». Он избегает ничьих и не страшится поражений, он стратег, острый и оригинальный. Он не боится своих ошибок, он их использует. Он выигрывает то, что невозможно выиграть, - у Курякина горят глаза, а в голосе неприкрытое восхищение.
Все оказывается гораздо проще, чем Соло себе представлял. Большеголовый блондин приветливо здоровается с незнакомцами, подсевшими к нему за столик, и не проходит и пяти минут, как они с Курякиным увлеченно щебечут (по-русски!) о шахматных партиях, стратегиях и гроссмейстерах. Ларсен сам предлагает сыграть партию в ближайшем парке, на пути туда Соло вежливо прощается и болтается поблизости, сканируя периметр, пока светящийся от счастья Курякин сражается с третьим шахматистом мира.

***

Швейцария. Окрестности Берна. Бронированный бункер в подвале особняка, он же – картинная галерея.
Соло и Курякин стоят перед картиной «Пейзаж на берегу Сены».
- Я думал, ты захочешь украсть «Мону Лизу», - задумчиво говорит Курякин и, пряча улыбку, прибавляет, - или статую Давида.
- Ты ведь не сомневаешься, что я смог бы? – фыркает Соло и Илья кивает. – Вот и я не сомневаюсь. Мы здесь не для того, чтобы тешить мое самолюбие. В конце войны во Франции был голод, и хозяин этого дома стал королем черного рынка. Он вербовал наших солдат и сколачивал банды, которые грабили армейские конвои, везущие еду на фронт. - Соло подходит к картине и ласково поглаживает раму. - Еще когда я украл ее для этого мерзавца, я пожалел, но тогда я ничего не мог сделать. Если бы я сдал назад, меня бы убили.
- Искусство – народу. Думаю, в наш грузовик влезет всё, - деловито глядя вокруг, говорит Илья.

***

- Где спрятана Президентская Книга, я не знаю, но Гувер сделал себе копию, которую хранит в Библиотеке Конгресса, - рассказывает Соло.
- Где???
Ошарашенный Илья выглядит невероятно мило.
- А что? Он ее знает, как свои пять пальцев. Он там подрабатывал, пока учился, помогал создавать классификацию. Кто среди моря книг заметит еще одну, которой нет в каталогах?
Вашингтон. Библиотека Конгресса США. Два часа ночи.
- Вот и она. Теперь прижимай ее к полке… там датчик давления, это муляж, футляр, сама книга внутри… грузик сюда, осторожно…
- Не забудь отключить сигнализацию.
- Очень смешно. … Вуаля!
Илья хватает книгу, садится на пол, прислоняется спиной к стеллажу и, подсвечивая фонариком, принимается листать. Наполеон устраивается рядом. Голова к голове, они читают.
- Как договаривались. Только убийство Кеннеди, - напоминает Соло.
- И инопланетяне, - смущенно добавляет Илья.

***

Где-то в Вашингтоне. Тот же день. Пять часов утра.
- А вот теперь самое время отдать концы и пойти в кругосветку. Ты же возьмешь меня с собой?
- Что? А, да, конечно, если хочешь…
- Яхта у тебя есть? Что это я… конечно, нет. Будем покупать или угонять? Э-эй! – Соло машет ладонью перед лицом Ильи. - О чем задумался?
- После того, что было, они же теперь больше к нам не прилетят, - голубые глаза Ильи смотрят так скорбно, что у Наполеона перехватывает дыхание.
- И хорошо, что не прилетят, - твердо отвечает он. – Вот когда мы сможем сами к ним полететь, тогда и нужно встречаться. На равных.
Взгляд Ильи теплеет. За этот взгляд Соло уже давно готов отдать жизнь. Только сейчас некому предложить обмен.
- Наверное, ты прав. … А как же твой третий пункт? В кругосветке не получится, я цитирую: «заняться сексом с самым красивым созданием на земле».
- Самым лучшим, - поправляет Наполеон.
- Кто она?
- Он, - Наполеон ищет на лице Ильи отвращение, но находит только любопытство.
- Это актер? Ричард Чемберлен? Рик Хадсон?
- С чего ты взял?! И откуда ты о них… Не важно. Этот пункт можно опустить. Я зря его вписал. Он никогда не согласится, и я не хочу портить его мнение обо мне.
- Значит, ты с ним общаешься, - предполагает Илья, - И долго, потому, что с первого взгляда ты мужиков бесишь. Уэверли?
- Да, – Наполеон предъявляет Илье свой лучший покер-фейс и, выждав три секунды, отходит к окну.
- Тогда извини, но я не возьму тебя в плавание, - дыхание Ильи обжигает шею. – Потому, что там я точно не смогу держать руки при себе.
Наполеон оборачивается. И попадает в объятие. Тела вжимаются друг в друга, возбуждение очевидно и обоюдно, а глаза говорят друг другу еще больше.
- Пока смерть не разлучит нас, - обещает Наполеон.

***

Где-то в океане. Яхта.
Закатное солнце окрашивает волны в десятки изысканных оттенков розово-лилового, сбрызнутого угасающим золотом. Наполеон чувствует, как капля пота щекотно ползет по пояснице вниз и скатывается между двух половинок. Следом ныряет палец Ильи, и гладит чувствительное местечко. Наполеон смотрит на него, не отрываясь. Его личный Аполлон - солнце волос, небо глаз, а вместо туники свободная белая рубашка. А Соло вполне сойдет за древнего грека – смуглый, с отросшими смоляными кудряшками. Илья дразнит, ласкает, размазывает подушечкой пальца вытекающую сперму. Наполеон медленно возбуждается снова и думает, что последние дни его жизни просто идеальны.

***

Через месяц. Островок в Индийском океане. Яхта.
Тихая бухта, скалистые берега создают приятную тень. На носу Наполеон, свесив ноги за борт, потягивает прохладное белое вино. Рядом Илья штудирует карты.
- Когда возвращаемся? - вдруг спрашивает Наполеон. Илья застывает.
- Догадался?
- Да уж пораньше тебя, - по привычке подкалывает Соло, и тут же поучает тычок в плечо. - Осторожнее, кэп, покалечишь единственного матроса!
- Почему молчал? - садится рядом Илья.
- Не хотел, чтобы ты хоть на секунду подумал, что мне надоело, - отвечает Наполеон, а про себя прибавляет, - и чтобы продлить наш медовый месяц.
- Тебе будет лучше не возвращаться, - Илья смотрит, словно прощается.
А ведь он и правда прощается, понимает Наполеон.
- Когда еще представится такой случай сбежать от ЦРУ?
- Нет, - качает головой Наполеон. – Ты от меня так просто не избавишься. Будешь мучиться, пока смерть не разлучит. И поскольку бутылку из сейфа ты так удачно выкинул в иллюминатор, наша кровь теперь очень дорого стоит. Надо будет поторговаться с Уэверли.

Конец.